С любезного разрешения моего соавтора  1978jul04 вывешиваю у себя текст фанфика полностью

Название: Личное дело
Авторы: 1978jul04 , бай ху
Редактор: daana
Бета-читатели: mai1, телепат и негодяй
Рейтинг: T
Категория: General
Жанр: Action
Время: после окончания действия манги "Weiss Side B"
Основные персонажи: Ая, Хлоэ, Юуси
Предупреждения: смерть персонажей канона и оригинальных персонажей, оригинальный мужской персонаж

читать дальшеI. МЫ НЕ АМЕРИКА

- Я хотел бы верить, что большинство людей,
числящихся пропавшими, просто не хотят,
чтобы их нашли. Но иногда я точно знаю,
что на самом деле они мертвы.
Детектив Кимура

1. Свежие кости

Сыро. Ветрено.
Кимура ныряет под ленту полицейского ограждения и начинает медленно подниматься по склону. Пропитанная водой земля скользит под ногами.
Надо быть осторожнее.
Надо быть умнее и уходить с работы на пять минут раньше. Тогда на дурацкие звонки будут отвечать другие. И ехать вечером на кладбище тоже придется другим, а ты будешь сидеть в кафе, или дома, или…
Кимура спотыкается и едва не падает на покосившийся могильный камень.
- А, чтоб тебя!
Брюки промокли. За шиворот течет. Все хорошо.
- Детектив Кимура! - доносится откуда-то слева.
Он идет на голос прямо сквозь кусты, потому что беречь костюм уже не имеет смысла.
- Что у нас хорошего?
- Дожди идут третий день, а здесь глина с песком, - говорит представитель местной власти и укоризненно смотрит на Кимуру. Будто именно он ответственен за плохую погоду и неудачное расположение старого кладбища. – Вот и размыло.
Он показывает пальцем прямо себе под ноги, и Кимура видит торчащую из земли кость. Мокрую и покрытую грязью.
Кимура надевает перчатки, садится на корточки и внимательно осматривает кость, потом подцепляет ее пальцем. Переворачивается целый пласт земли, и в руках у инспектора оказывается кусок позвоночника и несколько ребер.
Кимура поднимается.
- Скажите, когда здесь последний раз хоронили?
- Точно не знаю, - пожимает плечами местный чиновник, - но давно. Наверно, еще до войны.
- До войны… понятно, – Кимура стаскивает перчатки и лезет в карман за телефоном. – Я вызываю криминалистов. Это свежие кости.

К приезду дежурной бригады дождь стихает.
Кимура пожимает руки судмедэксперту и криминалисту. Ему уже приходилось работать с ними вместе. Хорошие специалисты.
- Если вы скажете, что я ошибся, я буду только рад, - говорит детектив, показывая на части скелета.
Судмедэксперт качает головой.
- Боюсь, что не смогу вас порадовать. Это действительно свежие кости. И нам надо найти остальное. Хотя бы череп.

2. Исключение из правил

Когда на следующий день Кимура снова оказывается на кладбище, там работают уже два эксперта и полтора десятка полицейских. Вооружившись секаторами и совками, они метр за метром исследуют склон холма.
На пластиковых простынях лежат кости и три черепа.
- Сколько всего? – спрашивает Кимура.
- Вчера – два, и сегодня – три. Но полностью вряд ли соберем.
У детектива есть еще вопросы, но из-за дерева показывается полицейский и призывно машет рукой. Эксперт подхватывает с земли инструменты и скрывается в зарослях.
Домой Кимура возвращается только к ночи. Долго моет руки, пытаясь избавиться от въевшейся грязи.
В новостях коротко сообщают о найденных останках. Никаких съемок с места раскопок, никаких комментариев. Подумаешь, пять скелетов на кладбище. Кладбище для того и предназначено, чтобы там хоронить.
Кимура щелкает кнопками на пульте, не находит ничего достойного и выключает телевизор. Пытается читать, но на второй странице понимает, что вместо текста видит перед глазами ребра, позвонки и пустые глазницы.
Глазницы…
- Все останки – женские, - говорит эксперт, проводя пальцем по изящной надбровной дуге.
Кимура захлопывает книгу и швыряет в угол.
У одного черепа проломлена височная кость.
- …это довольно странно, - эксперт стирает грязь и показывает инспектору идущий через несколько ребер глубокий след. – И еще вот здесь.
Кимура закрывает глаза.
В морге Кимура ловит себя на том, что разговаривает шепотом. Словно боится кого-то потревожить.
- Пока мы исследовали только три скелета. – Эксперт зажигает лампы над столами. – Отчет еще не готов, но если вам нужны предварительные данные…
- Хотелось бы, – Кимура достает блокнот и ручку.
- Хорошо. Тогда начну с того, что эти останки пролежали в земле всего несколько лет.
Детектив машинально начинает записывать, но останавливается на середине слова. Эксперт кивает.
- Да, я тоже не поверил, когда получил первые результаты. Но – никаких сомнений. Очевидно, прежде чем их захоронить, кто-то удалил плоть, внутренние органы, ногти, волосы. Это было сделано инструментом, назвать который я не возьмусь. На костях остались многочисленные следы.
Кимура наклоняется и смотрит на длинный, тонкий надрез на поверхности берцовой кости.
- Взгляните сюда, - эксперт показывает позвонок, часть которого аккуратно срезана. – Это, как вы понимаете, тоже сделано механическим способом.
- Нож? Пила?
- Нет. Слишком чистый срез. Не знаю.
Кимура встряхивает головой.
- Давайте вернемся к тому, что мы все-таки знаем.
Открытый блокнот валяется рядом с недопитой бутылкой пива. Кимура лежит на диване и смотрит в потолок – тень дерева напоминает скелет фантастического существа.
Он берет блокнот и в сотый раз перечитывает записи.
…лобно-носовой угол… крылья подвздошных костей… зарастание клинообразно-затылочного шва… третьи моляры… осколки височной кости…
Сложные термины, которыми замаскирован очень простой кошмар.
Несколько лет назад на старом кладбище кто-то расчленил и закопал трупы трех девушек: две были еще школьницами, а третья немного постарше.
Нет, не трех. Пяти. Просто оставшиеся два скелета еще не исследованы. Кимура вспоминает статью, написанную известным криминологом. Почему в США так много серийных убийц? И почему их так мало в Японии?
Тебе повезло, Кимура. Ты столкнулся с исключением из правил.

3. Мертвые девочки

Принтер тихонько шуршит и выплевывает на поддон страницы.
Кимура никогда не задумывался над тем, сколько людей пропадает в стране ежегодно. Это слишком абстрактно, а в его обязанности входит только конкретный поиск. Но сейчас он держит в руках пачку листов с именами, датами, особыми приметами и фотографиями.
Симпатичные девочки уходят из школы и не возвращаются домой, отправляются на вечеринку и исчезают на оживленном перекрестке, молодые женщины едут в магазин и пропадают навсегда вместе с машиной и сделанными покупками.
Кимура садится, надевает очки, берет карандаш.
Пропавшая девочка может превратиться в девочку мертвую. Надо просто все проверить и поставить на полях галочку.
Вместо обеда устраивают совещание.
- Пока мы установили личности двух девушек, – Кимура протягивает начальнику папку. - Школьницы. Пропали в один день.
- Остальные?
- Двое у меня в работе. Третья – пока у экспертов. Они переделывают анализы.
Начальник смотрит на часы:
- Через час будет пресс-конференция. Я расскажу о результатах, а вы уж постарайтесь…
- Я и без пресс-конференции постараюсь, - усмехается Кимура. – Меня ждут эксперты. Я могу идти?
Начальник жестом отпускает его.
В лаборатории собрался консилиум. Кроме местных экспертов присутствуют трое приглашенных специалистов. Все стоят вокруг стола, просматривают какие-то снимки, то и дело заглядывают в микроскоп. Обсуждение проходит на повышенных тонах.
На Кимуру никто не обращает внимания. Он сидит на подоконнике и рисует в блокноте цветочки. Это продолжается уже два часа.
Наконец один из экспертов вспоминает о его существовании.
- Видите ли, детектив… Боюсь, мы не готовы сейчас сказать что-либо конкретное по поводу этих останков. Результаты анализов и рентгенограмма… - Эксперт оборачивается к коллегам, словно ища поддержки. – Анализы показали наличие в тканях неизвестного вещества, которое мы пока не можем идентифицировать. Кроме того, состояние костей не позволяет нам определить возраст жертвы, и…
- Простите, вы не могли бы уточнить, - перебивает Кимура.
Эксперт смотрит на него неодобрительно, но все-таки поясняет:
- Судя по срастанию швов черепа и некоторым другим признакам, это останки молодой женщины в возрасте около двадцати пяти лет, но стертость зубов, состояние спинных позвонков соответствуют пятидесяти – пятидесяти пяти годам.
Научные загадки Кимуру не интересуют. Он думает о том, что надо съездить к родителям опознанных девушек.
Это сложно – входить в чужие дома и отнимать последнюю надежду.

4. Мы гордимся

Об убитых девушках Кимура каждое утро читает в газетах.
Журналисты строят версии, старое кладбище посещают детективы-любители и экстрасенсы.
Неопознанные останки в виде лабораторных образцов путешествуют по разным исследовательским институтам.
А убийца так и остается неустановленным субъектом с неустановленным оружием.
Научная и газетная суета прекращается так же внезапно, как и началась.
Кимура с удивлением обнаруживает, что даже начальство больше не интересуется ходом расследования. Он пытается проявить инициативу, но добивается только того, что дело забирают в архив.
- Кимура-сан, - говорит начальник, похлопывая детектива по плечу, - мы гордимся, что у нас в стране такой низкий уровень преступности. Мы не Америка, где по улицам бродят маньяки и извращенцы. Хотя, нужно признать, что количество самоубийств…
Кимура кивает:
- Да, и эти девушки сами пришли на кладбище, сами там умерли… ну, и расчленили себя, конечно, сами. Я правильно понял?
- Не передергивайте!
- Прошу прощения, - поклонившись, Кимура выходит из кабинета.
На следующий день Кимура едет на кладбище. Бродит среди поросших мхом могильных камней и слушает сверчков. Сверчки на кладбище поют особенно громко.
Он не находит ответов, зато находит череп. Видимо, мужской. Рядом под деревом обнаруживаются части скелета.
Кимура какое-то время изучает свою находку, а потом аккуратно складывает все в яму и засыпает землей и камнями.
Покойтесь с миром… кем бы вы ни были.

II. КАКИЕ МЕРЫ ВЫ ПРИНЯЛИ?

Я надеюсь на сотрудничество.
Лорд Ричард Криптон, M.B.E.

1. Очень хорошо

В кабинете Такатори Мамору всегда царил полумрак. Самая яркая лампа работала на благо рыб. Рыбы постоянно жили в аквариуме у двери. Такатори Мамору большую часть времени жил за столом у окна. На столе рядом с компьютером лежали аккуратными стопками документы и стоял старый телефон. Корпус телефона соединялся с трубкой при помощи длинного витого шнура. Этот шнур олицетворял семейные узы и преемственность поколений.

Когда телефон начал звонить, Мамору мысленно досчитал до тридцати и снял трубку.
- Наги-кун, - сказал Мамору, потому что знал, кто ему звонит.
- Опознать невозможно, - сказал Наги, потому что знал, что Мамору его поймет.
- Совсем?
- Скелет женский.
Шорох в трубке стал тише. Мамору кивнул сам себе, потом сказал:
- Очень хорошо, - и трубку повесил.

Через несколько минут раздался другой звонок. Такатори Мамору выхватил мобильник из нагрудного кармана.
- Наги-кун, - снова сказал Мамору, поднеся телефон к уху.
- Ито Ре, - сообщил Наги. – Никаких сомнений.
- Но скелет женский?
На том конце Наги кивнул. Мамору понял.
- Очень хорошо, - сказал он и убрал телефон обратно.

Через несколько минут раздался монотонный писк. Такатори Мамору медленно выдвинул верхний ящик стола. В ящике лежал передатчик. Передатчик был белый с черным крестом, на передатчике - две кнопки и гнездо для подключения гарнитуры. Этот передатчик тоже олицетворял семейные узы и преемственность поколений. Кроме того, он работал на одной и той же частоте с 1997 года.
Такатори Мамору нажал белую кнопку.
- Крашерс исполнили ваши указания, – сообщил передатчик женским голосом. - Пешка установил слежку. К сожалению, он не смог предотвратить некоторых событий. – Мамору подумал, что эта информация имеет гораздо меньшую ценность, чем грудь и ноги его собеседницы, а ведь грудь и ноги были уже не первой свежести. – Господин Ито Ре вышел из дома в 9:30 утра. Пешка проследовал за ним до банка, потом следил за входами и выходами из здания. В 21:45 Ито Ре покинул банк и направился на автостоянку. Подходя к машине он уронил портфель, наклонился, чтобы его поднять, – Такатори Мамору прикрыл глаза, - взялся за ручку... Затем внезапно упал, стал рвать на груди пиджак, задыхаться. Пешка может предоставить фотоотчет. Скорая приехала через 3 минуты 28 секунд, однако он был уже мертв.
- Очень хорошо, - сказал Такатори Мамору и нажал черную кнопку.

2. Остается только надеяться

- Мне не нужен отдых, - сказал Ая и посмотрел на КР.
За весь разговор он смотрел на собеседника трижды, и все три раза – после произнесения этих слов. Такой ход беседы начинал сердить обоих. КР не планировал раскрывать карты немедленно. Ая не считал возможным менять единожды принятое решение. Закрывать магазин было неразумно и подозрительно. Вызывать из отпуска кого-либо из команды – глупо и безответственно.
Ая опустил глаза и вернулся к изучению паркета. Справедливости ради нужно признать, что так на его месте поступил бы любой. Фигура КР, несомненно, вызывала некоторое любопытство, но не шла ни в какое сравнение с головой медузы Горгоны, выложенной из тридцати семи сортов дерева.
- Видите ли, Ая, - КР решил все-таки перейти к более решительным действиям. – Мне показалось, что вы можете захотеть поехать в Японию. Причем вне зависимости от того, дам ли я вам отпуск.
Фраза произвела ожидаемое действие.
- Что с ней? – быстро спросил Ая.
- Ваша сестра исчезла.
Теперь все внимание Аи было приковано к собеседнику. Cэр Ричард Криптон, хотя и не шел ни в какое сравнение с головой медузы, представлял известный интерес и для стороннего наблюдателя. Его манера одеваться, напыщенная речь, обручальное кольцо, которое он носил на мизинце, седая бородка и очки вызывали ощущение, что этот крайне достойный доверия человек постоянно пытается вас провести. Благодаря этому ощущению сэр Ричард Криптон мог позволить себе почти никогда не плести интриг. Его противники быстро и надежно запутывались в собственных сетях, пытаясь не угодить в несуществующие ловушки КР.
Ая, впрочем, не ждал, что КР станет его обманывать. Станет обманывать – умрет. Значит, не станет.
Поэтому Ая не пытался заглянуть в прозрачные глаза за прозрачными же стеклами или найти тайный смысл в том, как КР пьет чай. Он просто хотел узнать как можно больше. Немедленно.
- Господин Такатори, - сказал КР, ставя чашку на столик, - связался со мной вчера вечером. Он не возражает против вашего въезда в страну, так как понимает всю серьезность ситуации. Он также не просит вас воздержаться от использования оружия... так как предполагает, что это бессмысленно. К сожалению, сотрудничества со стороны организации Такатори он не может гарантировать. Только невмешательство.
- Подробности, - почти шепнул Ая.
- Только это. – КР выдвинул незаметный ящик под столешницей и протянул Ае тонкую папку. – Остается надеяться, что ваши поиски будут успешными.

3. Или навсегда

Когда Ая открыл папку, то сразу понял, как звали господина Такатори. В папке оказалась одна страница машинописного текста. Текст был такой.

Король: Почему слежка не велась непрерывно?
Ферзь: Господин Такатори направил Крашерс в Киото для расследования.
Король: Почему я не был поставлен в известность?
Ферзь: (молчание)
Король: Что вы обнаружили, прибыв на место?
Ферзь: Магазин был закрыт.
Король: Как давно?
Ферзь: Магазин, как обычно, закрылся в пятницу в семь часов вечера.
Король: В понедельник его не открывали?
Ферзь: Нет. Дверь была заперта, жалюзи опущены.
Король: Какие меры вы приняли?
Ферзь: Пешка и Ладья проникли внутрь. Следы борьбы не были обнаружены. Отсутствовали те личные вещи и лекарства, которые объект мог бы взять с собой, уезжая на несколько дней.
Король: Или навсегда...
Ферзь: Простите?
Король: Очень хорошо.

Ая закрыл папку и вернул ее КР. Взял со стола чашку и одним глотком допил чай. Поставил чашку и поднялся сам.
- Я прошу предоставить мне долговременный отпуск за свой счет.

4. О благе

- Дополнительные вопросы? - сказал КР, когда за Аей закрылась дверь.
Один из стеллажей отъехал в сторону. За ним оказался не угрюмый тоннель, освещенный неровным светом факелов, а небольшая комната с мягким креслом и журнальным столиком. Из комнаты вышел Хлоэ и со свойственной ему грацией направился к столу. Сел на опустевший Аин стул и посмотрел на КР.
- Я могу поехать с ним, - безразлично предложил Хлоэ.
- Ты можешь поехать за ним, - безразлично ответил КР.
- Мне кажется, что слежка за коллегами несовместима с командной работой, - Хлоэ склонил голову, словно командная работа его удручала.
- Мне кажется, забота о благе коллег необходима для командной работы, - КР улыбнулся, словно командная работа его крайне заботила.
-Интерлекин? – спросил Хлоэ, как будто эта мысль пришла ему только что.
-Возможен конфликт с Такатори, - ответил КР, как будто эта мысль Хлоэ в голову не пришла.
- У Такатори не должно быть неприятностей? – Хлоэ приподнял одну бровь.
- Я надеюсь на сотрудничество, – КР поставил чашку на стол.
Хлоэ встал:
- С вашего позволения, сэр Ричард.
Когда дверь закрылась и за Хлоэ, КР позвонил в маленький серебряный колокольчик, который все это время стоял на столе. Не прошло и минуты, как в залу вошли две горничные и принялись убирать со стола.
КР отошел к окну и стал смотреть в сад. За окном смеркалось. Деревья лениво шевелили ветками. Птицы, не страдавшие бессонницей, допевали последние песни и ловили последних мошек. Небо было безоблачно-серым.
В аквариуме за спиной у КР неспешно плавали рыбы.

III. И ТО, И ДРУГОЕ

Бесполезно. Не выпутаешься.
Ферзь – Коню во время партии в шахматы

1. Кое-что мне непонятно

Отель оказался дешевым, номер – скверным, вид из окна – удручающим. Чтобы пройти к окну, Хлоэ пришлось миновать уродливый ночной столик и не менее уродливую кровать, застеленную красно-зеленым покрывалом. На кровати сидел Ая.
Хлоэ остановился спиной к окну. С этой точки ему были особенно хорошо видны унылые блики света на стенах, грязно-белый телефон и Аин затылок. Ая казался частью интерьера: самой дорогой, и вместе с тем самой нелепой. Его волосы были на три тона темнее полосок на пледе, плащ – почти того же оттенка, что телефон. Он собирал комнату вокруг себя, подчеркивая и одновременно сглаживая несуразность обстановки.
Ая внимательно изучал самый неуместный объект в комнате: аквариум с тощими полупрозрачными рыбами.
- Значит, КР... – начал было Хлоэ и замолчал.
- Я ожидал, что ты приедешь, - тихо сказал Ая. – Я благодарен.
Хлоэ оперся о подоконник и сложил руки на груди. Можно было снова протиснуться мимо кровати и занять место у тумбочки, чтобы видеть лицо собеседника, но едва ли его выражение сказало бы Хлоэ больше, чем опущенные плечи Аи и лежащий в изножье кровати футляр. Солнечные блики на стене начали гаснуть.
- Кое-что мне непонятно, – Ая немного выпрямился и положил ногу на ногу.
Хлоэ вздохнул с облегчением.
- Что за важное дело было у Крашерс в Киото?
- Аквариум, – Ая обернулся. – Зачем?
Хлоэ сел на край кровати и тоже стал смотреть на рыб. Потом поднялся, отодвинул аквариум и провел рукой по стене. Ая кивнул.

2. Аквариум тоже твой?

Не успел Хлоэ снова сесть на кровать, как дверь распахнулась. На пороге стоял человек лет тридцати. Высветленные волосы и белый плащ Хлоэ оценил как недостатки. Развевающийся шарф и металлический пояс – как достоинства. Разумеется, не потому, что они были хороши стилистически, а потому, что позволяли мгновенно узнать в вошедшем джентльмене господина Хондзе Юуси, тактического лидера команды Крашерс, известного под оперативным псевдонимом "Конь".
О Крашерс Хлоэ знал не много, но достаточно. Знание заключалось в том, что Крашерс работают на Такатори; что Крашерс не имеют лицензии на убийство; что они действуют только на территории Японии; и, самое главное, что в этой команде некогда работал Ая. Из этого знания Хлоэ выводил тривиальные следствия: Крашерс представляют конкурирующую фирму; Крашерс слабее КБ; Крашерс не станут гоняться за интерлекином, если успеть его вывезти за пределы страны; Ая не станет провоцировать конфликт.
Хлоэ не успел узнать, верен ли последний вывод, потому что конфликт спровоцировал Конь. В мгновение ока он оказался у кровати, размахнулся и отвесил Ае пощечину. Ая проследил за рукой Коня, удар не предотвратил, но схватил противника за запястье и стал руку выкручивать.
- Прекрати! – сказал Конь, не оказывая, впрочем, особого сопротивления.
Ая прекратил.
- Это ты за нами следил?
- Да, черт побери, а кто же?
Конь сжал кулаки и уставился на Аю. Ая выдержал паузу, потом спросил:
- Аквариум тоже твой?
И обстановка комнаты, и беседа заставляли Хлоэ подозревать, что они попали не в отель, а в театр, причем прямиком на сцену. Он покосился на стенные часы. Часы пробили ноль раз. Хлоэ слегка встряхнул головой и решил вмешаться.
- Джентльмены, мне кажется, нам стоило бы начать беседу со знакомства. Я – Хлоэ. В настоящий момент я работаю с Аей.
Конь перевел взгляд на Хлоэ, стараясь не упускать Аю из поля зрения.
- Конь, – сказал Конь.
Стало тихо.
Юуси рассчитал свои действия только до триумфального появления. Что говорить и делать дальше, он не знал. Кроме того, только теперь ему на ум пришло слово "измена".
Хлоэ не без удивления обнаружил, что в сложившихся обстоятельствах продолжать беседу о работе было бы еще абсурднее, чем обсуждать аквариум. Обсуждать же аквариум ему совершенно не хотелось.
Ая тоже молчал.

3. Вот уж не уверен

Первым не выдержал Юуси. Он махнул рукой и процедил:
- Ублюдок.
Злости в его голосе не было.
- Я? – спросил Хлоэ только для того, чтобы напомнить, что беседа Коня с Аей происходит при свидетелях.
- Мы-то думали, ты погиб! – снова завелся Юуси. – Она думала... Ты же обещал!
- Извини, – холодно ответил Ая и снова сгорбился.
Юуси плюхнулся на кровать с другой стороны от Хлоэ.
- Меня второй раз за неделю с задания снимают, - сказал он. – Сперва отменили слежку за твоей сестрой, теперь вызвали из Киото. Что-то тут нечисто.
Ая моргнул.
- Я забыл про обещание. Мне кажется, я не смогу его выполнить и в дальнейшем. Сейчас мой напарник – Хлоэ. Мы действуем в интересах иностранной организации. Ты работаешь на Такатори. Мы с тобой – противники.
Конь начал набирать воздух в легкие.
- Вы следили за сестрой Аи? – быстро спросил Хлоэ.
- С мая, - выдохнул Конь. - Непрерывное наблюдение вели последние полмесяца. И вдруг нас, всех четверых, вызывает Ферзь и сообщает...
- Тут нет других жучков? – Ая поднял голову.
- Тут полным-полно жучков. Тебе, кстати, привет от Слона.
- Вы работаете на Такатори Мамору?
Конь задумался. Потом закинул ногу на ногу и чуть ослабил шарф.
- Вот уж не уверен, – сказал он. – Вот уж не уверен.

4. Как обычно

Подробный и крайне эмоциональный рассказ Коня сводился к следующему.
В середине лета Крашерс одновременно занимались несколькими делами. В этом не было ничего удивительного, потому что после гибели Вайсс они стали почти единственной оперативной силой Такатори. Говоря это "почти", Юуси изобразил на лице нечто, означавшее, по его представлениям, многозначительную мину. Впечатления на Хлоэ мина не произвела.
Удивительно (продолжал Конь) было то, какие именно дела расследовали Крашерс. Во-первых, присматривали за эксгумацией трупов в Курасики. Просто присматривали, следили, чтобы никто не мешал работе полиции. Самое подходящее дело для Крашерс. Во-вторых, следили за цветочным магазином Аи-тян – и снова без всякой определенной цели. Просто сменяли друг друга раз в восемнадцать часов. Пешка завел роман с официанткой из кафе напротив, Слон жаловался, что некому поручить уход за котом, а кот уже не молод, Ферзь ругала Ладью за горы окурков, которые оставались прямо на мостовой.
Сам же Конь был в основном занят тем, что вел дела с наркоторговцем в Киото. На правах наследника благородного рода Хондзе (тут Конь снова сделал многозначительное лицо и посмотрел на Аю), как обычно.
Прикрывал наркоторговца его сын. Этот сын, лоботряс лет тридцати пяти, пробавлялся тем, что продавал, выкупал обратно и снова перепродавал маленький бар в Гионе и чайную недалеко от площади Икэнобо. Продал – купил. Купил – снова продал. А папаша то заваривал чай, то раз в неделю приходил делать уборку, то, вот как сейчас, даже владел баром.
С этого момента начиналось интересное. Например, бар этот с 1997 года назывался "Ирис", и владел им с девяносто седьмого по девяносто девятый не кто иной, как Аямэ из вторых Вайсс. Слон нашел кое-какие любопытные подробности и относительно чайной, но проверить их достоверность пока не удалось. Зато удалось доподлинно узнать, что наш наркоторговец, господин Хисагаэ Кадзуо, вел дела все с тем же Аямэ и успел продать ему партию того самого наркотика, который интересовал Такатори.
Целью Крашерс было, разумеется, обнаружить и уничтожить лабораторию. Юуси удалось добыть дозу и передать Ладье. Ладья доставил препарат Ферзь, Ферзь, видимо, передала его Такатори... а Юуси отозвали следить за цветочным магазином. Это бы еще ничего, но не прошло и недели, как всех Крашерс направили в Киото, приказав выдать Хисагаэ властям. Конь обрадовался было, но выяснилось, что Ферзь и Слон не только не нашли, но и не искали злополучную лабораторию.
Три дня ушло на то, чтобы подготовить разоблачение Хисагаэ на основании имеющихся улик, а вечером накануне миссии Ферзь вызвала Коня и Слона и дала им новое задание. В том, что Пешка и Ладья справятся вдвоем, Конь не сомневался, но...
- Словом, - заключил свой рассказ Конь, - что-то здесь нечисто. То ли все эти истории как-то связаны, то ли Такатори на самом деле не хочет, чтобы мы докопались до истины.
- И то, и другое, – сказал Ая.

IV. РЕБОРЮСЕН

Помните: революцию невозможно остановить,
даже если ее запустили вы сами.
Господин Ёсинори Ран,
"Краткий курс истории тайных организаций"

1. Чтобы не ограничивать ее свободу

Господин Ёсинори Ран жил в Удзи с конца девяностых. Кажется, переехал он из Токио, где тоже работал учителем истории. Историю он преподавал с таким же рвением, с каким чистил ботинки перед выходом из дома, и с таким же результатом: на работу господин Ёсинори ходил пешком, а старшеклассниц совершенно не интересовало, кто выиграл ту самую битву – Минамото или Тайра. Господин Ёсинори не обращал никакого внимания ни на дорожную пыль, ни на нерадивых учениц, и изо дня в день чистил ботинки, приходил в класс, повторял рассказ о том, что случилось на реке Удзи в 1180 году, а вернувшись домой здоровался с любимой женой и удалялся в свой кабинет – писать.

Жена господина Ёсинори Рана, госпожа Ёсинори Ая, была женщиной крайне современной. "Если бы ей довелось родиться в эпоху Рокумэйкан, - шутил ее муж, - она бы, наверное, даже меня затащила на танцы". Госпожа Ёсинори танцевать не умела. Не умела она также шить, стирать и делать уборку, зато носила европейские платья, громко смеялась и даже преподавала в школе, причем не что-нибудь, а химию.
Работали господин и госпожа Ёсинори в разных школах. "Чтобы не ограничивать ее свободу," – говорил муж.
Ум и красота относились к числу явных достоинств госпожи Ёсинори. Кроме них следует отметить также знание английского языка. Госпожа Ёсинори всячески скрывала этот талант, пока однажды, не сдержавшись, не объяснила заблудившемуся иностранцу, как найти чайный магазин.
К числу скрытых достоинств госпожи Ёсинори относились умение играть на фортепиано и кулинарный талант. Несмотря на мучительную ненависть, которую она испытывала ко всем домашним делам, госпожа Ёсинори Ая восхитительно готовила. Впрочем, привычку возиться на кухне, как и многие другие привычки, она, должно быть, не упаковала при переезде из Токио и забыла в старом доме. Иногда, разогрев несъедобный ужин для себя и жены и пропустив стаканчик, господин Ёсинори вздыхал, вспоминая былые времена. Вздыхал и отправлялся в кабинет – писать.

2. О Революция!

В начале августа господину Ёсинори исполнилось пятьдесят два.
Это событие прошло в Удзи незамеченным. Каждый год учителям Академии Асами исполнялось сколько-нибудь лет. Это было в порядке вещей. Если сегодня тебе пятьдесят один год, никогда нельзя поручиться, что вскорости это не изменится. К тому же, сам по себе господин Ёсинори почти никого не интересовал. Близких друзей у четы Ёсинори не было, а после смерти директора Асами некому стало приходить к ним в гости по праздникам.

Директор Асами был очень хорошим директором и очень плохим семьянином. Все свое время он посвящал работе, и ему приходилось порой даже ночевать в школе. Если такое случалось, то между двумя и тремя часами ночи директор Асами выходил на прогулку. Маршрут у него был всегда один: мимо второго корпуса школы, по тропинке, которую регулярно протаптывали старшеклассники, потом к чайному магазину и дальше, к заброшенному дому на берегу реки.
Директор Асами смотрел на дом и печально думал: "О Революция! Много лет назад я встретил здесь девушку, прекрасную, как весна, нежную, как лепестки вишни, неповторимую, как..." На этом его размышления обычно заканчивались, потому что директор Асами вспоминал о крайне важном незаконченном деле, а также о жене и дочери, ни одна из которых не была прекрасна, нежна или неповторима, зато наверняка обе сидели у телефона и ждали звонка.
Директор Асами вздыхал и шел обратно – мимо чайного магазина, по тропинке, через лужайку и в свой кабинет.
Именно благодаря привычке к ночным прогулкам директор Асами познакомился с господином Ёсинори. Почти десять лет назад, когда директор Асами только что стал директором, ему приходилось задерживаться в школе едва ли не каждый день, а это значит, что и гулял он почти каждую ночь. Разумеется, он заметил, что в разные вечера дверь заброшенного дома оказывалась прикрыта немного по-разному, а изнутри раздавались странные, призрачные шорохи.
Директор Асами убеждал себя выкинуть это из головы на протяжении двадцати одного рабочего дня и двадцати бессонных ночей. На двадцать первую ночь он решительно толкнул калитку, подошел к двери и постучал.
Здесь стоит заметить, что директор Асами не был по природе ни мистиком, ни романтиком. Он планировал все свои действия. Все новые факты он подвергал критическому анализу. Все выводы записывал в аккуратный голубой ежедневник. Влюблен директор Асами был один раз и в девушку, имени которой не знал, но это единственное, в чем его можно упрекнуть. Даже собственную дочь, натуру мечтательную, он с детства приучал к мысли о том, что и екай, и призрак женщины с пионовым фонарем, и даже американские зубные феи были не более, чем выдумками (впрочем, к счастью для дочери, у директора Асами почти не было времени на то, чтобы придумывать убедительные аргументы). По этой причине директор Асами не мог допустить мысли, что в заброшенном доме поселились злые духи. И хорошо.
Директор Асами постучал; за дверью послышался легкий шорох, потом все стихло.
- О Революция, - пробормотал директор Асами.
Дверь открылась. Разумеется, за дверью стояло прекрасное виденье директора Асами – некогда девушка, а ныне женщина: прекрасная, как весна, нежная, как лепестки вишни, и решительная, как Революция. Девушка была не одна.

3. Не могу больше

Не одна девушка была и при первой встрече с директором Асами. Директор Асами тогда еще был студентом Асами. На берег реки он пришел не наслаждаться видом и не размышлять о войне между цветком и бабочкой. Будучи человеком последовательным и разумным, студент Асами заметил, что готовиться к экзаменам более восьми часов подряд глупо, и стал делать перерывы на сон, еду и пешие прогулки. Во время прогулок студент Асами повторял выученный материал про себя.
Красавица окликнула его из-за ограды.
- О Революция, - сказала она. – Извините, вы не видели нашего воздушного змея? Его сдуло в сторону реки, и бечевка порвалась. Я подумала, что он мог приземлиться в той стороне.
Студент Асами остолбенел. Во-первых, он почти никогда раньше не разговаривал с девушками. Во-вторых, он вообще почти не видел девушек в европейском платье. В-третьих, дом на берегу реки пустовал, значит, несмотря на красоту, девушка могла оказаться взломщицей.
- Что вы там делаете? Это заброшенный дом, – ответил студент Асами, чувствуя, как пылают его уши и щеки.
- Вовсе не заброшенный, - бойко ответила взломщица. – Этот дом наш. Он называется "Реборюсен мэнор".
Аргумент был серьезный.
- Я живу здесь всю жизнь, и никогда вас не видел.
- Это потому, что я раньше не приезжала, – засмеялась девушка.
Из дома вышел юноша, ровесник студента Асами.
- Нашелся змей? – спросил юноша.
Студент Асами откашлялся.
- О Революция, - сказал юноша, - извините. И жену мою простите за то, что она вас потревожила, – потом обернулся к девушке и добавил. – Пойдем в дом, покажу кое-что.
Девушка просияла:
- Синтез уже закончился?
- И ты не поверишь, с каким результатом!..

При новой встрече с бывшим студентом Асами господин и госпожа Ёсинори не смеялись и о Революции, воздушных змеях и синтезе не говорили.
- Я работал в Токио, - сказал господин Ёсинори. – В основном по своей второй специальности.
- Обстоятельства заставили нас уехать, - добавила госпожа Ёсинори и грустно посмотрела на мужа. – И скрываться.
- Я ищу работу, - подхватил господин Ёсинори. – Любую. Только не в сфере... кредита и финансов, – он виновато улыбнулся. – Не могу больше.

4. Не жизнь

Итак, господину Ёсинори исполнилось пятьдесят два года, и он не получил ни одного подарка. Вечером, когда они с женой гуляли по берегу Удзи, госпожа Ёсинори Ая тихо сказала мужу:
- И все-таки это было ошибкой.
- Ошибкой была Революция, - вздохнул господин Ёсинори Ран, - точнее, то, что Эсцет понимали под революцией.
- Все наши идеалы... – прошептала его жена.
- Все, о чем мы мечтали... – эхом отозвался муж.
- Лучше бы мы погибли.
- Наши дети погибли бы вместе с нами. Мы обязаны были хотя бы попробовать уйти. Ради детей.
- Наши дети погибли, – госпожа Ёсинори сглотнула слезы.
- Нет! Нет... – и господин Ёсинори обнял жену впервые за десять лет. – Они живы. Ты ведь знаешь. Ая выжила. Ты ведь знаешь! Она...
- В лапах у Такатори!
- Мы должны попробовать.
- Рискнуть ее жизнью? – сквозь слезы прошептала госпожа Ёсинори Ая.
- Это не жизнь, – твердо сказал господин Ёсинори Ран.

V. ТЫ БЫ ПОНЯЛ

Каждый имеет право на счастье.
Если бы это значило, что нужно становиться предателем,
людям незачем было бы жить.
Фудзимия Ая, кодовое имя "Абиссинец",
в разговоре с работодателем при увольнении

1. Раскомандовался

Жалюзи были опущены.
"Здесь остались вчерашние сумерки," – подумал Хлоэ и достал сканер. Жучков не было. Почти все цветы увяли.
- Чисто! – крикнул Юуси сверху.
Что-то мягко стукнуло над головой, Юуси выругался. Хлоэ поднялся на второй этаж.
Ая сидел у стола и перебирал лекарства.
- Транквилизаторы... бета-блокаторы... опять транквилизаторы...
- Чем она болела? – Хлоэ повертел в руках темную банку, внутри застучали таблетки.
Подошел Юуси.
- Ничем. Она не обращалась к врачам, вроде бы ни на что не жаловалась, - он тоже взял банку с лекарством, потряс. - Почти полная, кстати.
Ая поднялся.
- Я посмотрю личные вещи. Хлоэ: отчетность магазина, платежные ведомости. Нужно узнать, кто здесь работал, кроме нее. Юуси: ты можешь получить распечатку звонков? Меня интересует последний месяц.
- Раскомандовался, – пробормотал Юуси, сбегая вниз по лестнице.
Хлоэ ухмыльнулся и спустился следом.

2. Не думал об этом

Ая спустился в торговый зал с небольшим ежедневником в руках.
- Она собиралась сама, – он показал Хлоэ страничку.
Иероглифы были записаны в столбик, Хлоэ разобрал не все.

1. Помада (?)
2. Крем для рук
3. Смена белья
4. Те туфли, которые без бантиков
5. Джинсы
6. (неразборчиво)
7. (неразборчиво)
8. батарейки
9. НЕ ЗАБЫТЬ! Оставить деньги для госпожи Огата
10. НЕ ЗАБЫТЬ! Если Кэндзо не возьмет азалию, предложить ее Мисако

Хлоэ не стал дочитывать.
Большая часть пунктов была вычеркнута. Засохшая азалия стояла у окна.
- Огата – это служанка, - сказал Хлоэ. - Я нашел контракт.
- Зачем ей прислуга?
- Согласно контракту, госпожа Огата должна была "делать работу, связанную с физическими нагрузками". Я могу только гадать, что скрывается за такой формулировкой, не думаю, что твоя сест... М-м... Контракт трехнедельной давности. Кажется, она не проработала здесь и месяца.
Юуси тихо сел к столу и дождался, чтобы Хлоэ передал ему ежедневник. После этого протянул Ае распечатку.
- Три звонка за неделю до исчезновения. Я подчеркнул. До этого он звонил еще трижды за этот месяц. Слон проверил прошлый месяц, ничего. Первый разговор почти часовой, остальные короткие, по несколько минут. Сейчас сложно выяснить, откуда именно звонили. Ферзь попробует кое-что проверить, но...
Хлоэ с удивлением отметил, что Юуси больше не вызывает раздражения. Даже фуфайка, видневшаяся из-под жилетки, не казалась теперь отвратительной.
- Вы ведь следили за ней, - тихо сказал Хлоэ. - Неужели не прослушивали?
Коню не хотелось ругаться. Разговаривать тоже. Но разговаривать было нужно.
- Не было такого приказа. А я как-то... в общем, не думал об этом. Сейчас... когда спрашивал у Слона... оказалось, что записей никаких нет.
Ая коротко кивнул.

3. К лучшему

Юуси стоял перед магазином. Хлоэ беседовал с какими-то дамочками на ломаном японском. Дамочки смеялись и смущались, Хлоэ с серьезным видом кивал.
Юуси отвернулся. Глупая история. Ран остался в магазине: листать ежедневник, перебирать таблетки, ждать. Хлоэ сообщил, что пойдет прогуляться, невзначай подхватил Юуси под локоть, и тот пошел. Ран даже не кивнул им вслед. Идти было некуда. Вернуться в магазин? Ран его не заметит. К Ферзь , выяснять, кто прослушивал телефон Аи-тян? Она ответит, что никто. К Ладье, рассказать, как невыносимо Ран зазнался? Они даже не знакомы толком. Помочь Хлоэ расспрашивать прохожих? То есть останавливать незнакомых людей на улице и спрашивать, не заметили ли они чего-нибудь странного в поведении девушки из во-он того цветочного магазина?
Хлоэ быстро подошел к Коню, заговорил по-английски:
- Не могу поблагодарить тебя за помощь, однако, полагаю, это к лучшему. Я произвел должное впечатление на дам, и дамы поведали мне, что наша милая девушка в самом деле провела последний месяц довольно странно. В торговый зал она выходила, но, вообрази, сразу садилась в кресло и почти никогда не вставала. Ей помогал юноша, его фамилия, кажется, Симода, а в последний месяц еще и эта Огата, а сама она...
- Это, значит, после того, как начались звонки, - перебил Юуси.
Хлоэ кивнул.
- Здесь есть кафе поблизости?
- За углом.
- Идем, - Хлоэ пошел вперед. – поговорим с персоналом, может, встретим парочку завсегдатаев. Мне не помешала бы некоторая поддержка: я боюсь упустить что-то важное из-за недостаточного владения языком. Если бы ты...
Юуси плелся следом и думал, что Ран так зазнался неспроста. Хотелось топнуть ногой, развернуться и броситься в магазин. Но в магазине сидел Ран, листал ежедневник, и ему дела не было ни до пижона Хлоэ... ни до Юуси.
Когда Юуси и Хлоэ входили в кафе, в магазине зазвонил телефон и Ая снял трубку.

4. Возможно, когда-нибудь

Рыбы беззвучно плавали в аквариуме. Электронные часы отсчитывали секунды. Система гидроохлаждения избавляла от назойливого жужжания компьютерного вентилятора. Амортизированная клавиатура с подсветкой позволяла, кроме прочего, никогда не поднимать жалюзи.
Мамору писал письмо. Он знал, что письмо нет смысла отправлять, и все-таки продолжал писать.
"Ая-кун, - писал Такатори Мамору, - прости меня за все, что случилось. Я ничего не мог поделать, а если бы и мог, то не стал бы. Я не имею права поступать иначе. Отступать было бы малодушно, сдаваться – подло. Отказавшись от этого плана, я предал бы не только дедушку, я бы предал страну. Соглашаясь, я чувствую, что предаю тебя. Ты осудил бы любой мой выбор, я знаю. Но, Ая-кун, я также знаю, что ты бы понял..."
В кармане пиджака заворочался мобильный.
- Объект вышел на связь, - тихо сказал Наги. - Крашерс удалось задержать. Коня... Конь тоже не помешал.
- Очень хорошо, - так же тихо ответил Мамору, отключил связь и вернулся к письму.
"Я хотел бы, чтобы ты был счастлив, Ая-кун. Возможно, когда-нибудь..."

VI. ИНТЕРЕСЫ ТАКАТОРИ

Сделано.
Наоэ Наги в разговоре со своим работодателем

1. Ну вот

Чтобы не слушать Хлоэ, Юуси отвернулся к окну. Проблему это не решило. Спина Хлоэ отражалась в стекле, и даже его затылок дышал самодовольством. Напротив иностранца стояла низенькая официантка и, рдея, щебетала:
- ...Ну вот, а я иду мимо, и слышу, тихо. Так-то она, когда работает, она всегда мурлыкает этак себе под нос, ну вот, а я иду мимо... И там тихо. Ну вот, а я что? Я думаю, может, ушла куда или еще чего. Так-то мы всегда с ней здороваемся, когда я на работу иду, ну вот, а она, когда работает, она поет всегда, ну вот, а я когда мимо иду, она мне машет. Ну и иду я, значит, слышу, тихо...
Конь смотрел сквозь Хлоэ. По улице шли безымянные прохожие. Бестолковые голуби топтались у самого входа в кафе. Ехали незнакомые дорогие машины. Вот, например, этот "Дебонэр". Белый металлик, совсем как автомобиль самого Юуси. И номер тот же. По тротуару на одной ножке скачет девочка. За рулем "Дебонэра" сидит Ран.
Конь подскочил, как ужаленный. Окликнуть Хлоэ он забыл, но тот, разумеется, увязался следом. Они выбежали на улицу и замерли. Юуси ринулся за машиной, Хлоэ, секунду поколебавшись, поспешил к цветочному магазину. Дверь оказалась заперта, и пока он возился с замком подоспел опомнившийся Конь.
Юуси окинул взглядом торговый зал и, топая по ступенькам, поднялся на второй этаж. Хлоэ остался внизу. Несколько секунд он стоял у стола, пытаясь представить, что делал Ая перед тем, как уехал.
"Ну конечно," - Хлоэ улыбнулся сам себе. На столе лежал ежедневник Аи-тян и стоял массивный черный телефон. Телефон был старый: с диском и витым черным шнуром. Рядом с ним стояла полупустая лейка. Цветы в горшках выглядели гораздо бодрее. Значит, Ая поливал цветы, а потом...
Хлоэ обернулся. В дверях стояла растерянная официантка. Хлоэ поставил лейку на место. Потом аккуратно вырвал страничку из ежедневника и положил в карман.

2. Молодец

Когда за девушкой закрылась дверь, спустился Конь.
- Слон звонил.
Для убедительности он помахал мобильным. Телефон был серебристо-голубой. К нему был прицеплен брелок в виде шахматного коня и еще один, в виде латинской буквы "C". На шее у Коня, разумеется, был шарф с гербом. Тот же герб был вышит на нагрудном кармане плаща. Хлоэ прислонился к двери и улыбнулся Коню так же, как только что улыбался официантке.
- Я надеюсь, он сообщил ценную информацию?
Хлоэ не хотелось дразнить Юуси. Все получалось само.
- Он говорит, что Ран молодец. Держал собеседника на линии три минуты, так что удалось отследить звонок.
- И, надеюсь, найти человека, который загипнотизировал Аю?
Конь пропустил это мимо ушей.
- Звонили из Удзи. Из-за помех пока не получается расшифровать разговор, зато мы знаем, куда ехать.
- Мы тоже.
Хлоэ продемонстрировал Коню ежедневник. Потом взял со стола карандаш и тоже показал Коню.
- Et voila.
Он опустился на стул и, легко водя карандашом по бумаге, заштриховал страницу.
- Ая записал адрес.

3. Второй раз в жизни

За окном темнело. В машине было душно. Слон сосредоточенно крутил руль и не менее сосредоточенно бубнил в гарнитуру:
- Конь, повторяю еще раз, никаких необдуманных действий, прежде чем принимать какие бы то ни было меры, сообщай мне, хотя бы ставь меня в известность. Просто ставь меня в известность, потому что команда не может предугадывать все твои выходки. Конь, я еще раз...
Хлоэ смотрел вперед и думал, что если открыть окно, то внутрь попадет еще и уличная духота. Слон вздохнул и сдернул с головы наушник.
- Всё, - сказал он устало.
Хлоэ подумал, что отвечать не нужно, потому что реплика явно адресована не ему, и вместе с тем совершенно необходимо, потому что иначе они будут всю дорогу молчать. Впрочем, какая разница.
- Ферзь нас не похвалит, - сказал Слон, на этот раз явно обращаясь к Хлоэ.
- Кажется, ты говорил, что это она велела отслеживать звонки.
- Да, но совершенно с другой целью. У нас своя работа и свое расследование, у вас свое. В отличие от Коня, она не питает иллюзий относительно Рана. Собственно, никто, кроме Коня, не питает иллюзий.
Хлоэ промолчал, но Слон этого не заметил.
- Ран всегда был слишком горяч для Крашерс, - машина свернула, и над шоссе показался голубой щит "Вы въезжаете в Удзи". – И из-за него мы постоянно попадаем в неприятности.
- Он стоит вам козни из Британии? – Хлоэ заставил себя улыбнуться.
- Я второй раз в жизни нарушаю приказ. И опять из-за него.
- Боюсь, этого мне не понять.
Выражение лица Хлоэ не изменилось. Он нащупал в кармане листок из ежедневника – и смял в ладони. На листке было написано: "Это мое личное дело. Пожалуйста, не мешайте мне".
- ...Я никогда не нарушал приказа, - закончил Хлоэ.

4. Я успел чуть раньше

Наги смотрел на силуэты в окнах. Четверо. Двое постарше. Женщина в платье, мужчина в юката. Мужчина повыше, женщина пониже. Двое помладше. Женщина в кимоно, мужчина в плаще.
Молодой мужчина кричит. Молодая женщина висит у него на руке: то ли рада встрече, то ли пытается от чего-то удержать. Старшая женщина кричит в ответ. Видимо, плачет.
Наги старается не думать о том, что у них есть имена. Он не слушает разговор, хотя для этого в машине есть соответствующая аппаратура. И – что это за волна? Какое-то удивительно теплое чувство... Наги опустил бинокль и закрыл глаза. Они помирятся. Они не скажут друг другу ничего, чего не смогли бы потом простить. Молодой мужчина выпустит рукоять меча и обнимет сестру. И мать. И отца. И они будут жить долго и счастливо.
Наги вышел из машины и остановился на обочине. Слон припарковался рядом и опустил стекло.
- Что здесь происходит?
- Я успел чуть раньше, здесь все четверо, - тихо ответил Наги. – Мне показалось, что их не стоит сейчас тревожить. Едва ли это повредит интересам Такатори.
Слон кивнул. Подъехала машина Ладьи.
Все шестеро стояли на обочине и смотрели на дом. С неба сорвалась звезда. Хлоэ загадал желание, потом покосился на Юуси. Тот беззвучно шевелил губами: его желание было длиннее.
Внезапно Наги вскинул руки. Ему показалось, что в ладони толкнулось что-то теплое. Психобарьер погасил взрывную волну. Крашерс, Хлоэ и Наги смотрели, как дом господина и госпожи Ёсинори взлетает на воздух.


ЭПИЛОГ

- Прости... прости меня. У меня не получилось. Я просто...
Мамору сглотнул.
- Прости меня, дедушка.
Рыбы неторопливо плавали в аквариуме. С фотографии укоризненно смотрел Ая-кун.
- Дедушка, я так старался. Сперва все шло хорошо. Нам удалось сделать так, чтобы мишень вышла на связь, и получить координаты. Я отправил Крашерс... Точнее, я стимулировал Крашерс, чтобы они поехали. И отправил Наги для страховки, но...
- Я не сержусь на тебя, Мамору.
- Дедушка...
- Тебе было очень тяжело, Мамору. Ты думаешь, что предал друга. Друга, которого у тебя никогда не было, Мамору.
Я чуть развернул камеру слежения, чтобы лучше видеть его лицо. Мамору в самом деле плакал.
- Я не оправдал твоих надежд, дедушка. У нашей семьи не будет человеческого интерлекина три.
- Значит, ты найдешь другой способ, Мамору. Я уже слишком стар...
- Дедушка! Мы получили останки Ито Рё и той женщины с кладбища. Это в самом деле человеческий интерлекин два. Я мобилизовал все силы на то, чтобы получить его, и мы добьемся успеха...
- Ты нужен мне, Мамору.
- Я обещаю тебе, дедушка. Мы добьемся успеха и найдем стабилизирующий ген. Я... Дедушка! Я клянусь тебе.
- Очень хорошо.
Я повесил трубку и обернулся. На футоне, свернувшись калачиком, спала Фудзимия Ая – человеческий интерлекин четыре.

Конец